|
|
 | |  |
|
Властелин колец. Книга1. Глава 1. Часть 2.
Они соглашались друг с другом, что это безобразно и неучтиво и что надо
это поскорее заесть и запить. "Я и всегда говорил, что он тронутый", -
слышалось отовсюду. Даже проказливые Кролы, за малым исключением, не
одобрили Бильбо. Тогда, правда, почти никто еще не понимал, что же
произошло; бранили вздорную выходку. Только старый и мудрый Дурри Брендизайк
хитро прищурился. Ни преклонные годы, ни преизобильные блюда не помутили его
рассудка, и он сказал своей невестке Замиральде:
- Нет, милочка, это все не просто так. Торбинс-то, оболтус, небось
опять сбежал. Неймется старому балбесу. Ну и что? Еда-то на столе осталась.
И он крикнул Фродо принести еще вина. А Фродо был единственный, кто не
вымолвил ни слова. Он молча сидел возле опустевшего стула Бильбо, не обращая
внимания на выкрики и вопросы. Он, конечно, оценил проделку, хотя знал о ней
заранее, и едва удержался от смеха при дружном возмущении гостей. Но ему
было как-то горько: он вдруг понял, что не на шутку любит старого хоббита.
Гости ели и пили, обсуждали и осуждали дурачества Бильбо Торбинса, прежние и
нынешние, - разгневались и ушли одни Лякошель-Торбинсы. Наконец Фродо устал
распоряжаться, он велел подать еще вина, встал, молча осушил бокал за
здоровье Бильбо и тишком выбрался из шатра.
Бильбо Торбинс говорил речь, трогая золотое Кольцо в кармане: то самое,
которое он столько лет втайне берег как зеницу ока. Шагнув со стула, он
надел Кольцо - и с тех пор в Хоббитании его не видел ни один хоббит.
С улыбкой послушав, как галдят ошеломленные гости в шатре и вовсю
веселятся не удостоенные особого приглашения хоббиты, он ушел в дом, снял
праздничный наряд, сложил шелковый жилет, аккуратно завернул его в бумагу и
припрятал в ящик. Потом быстро натянул какие-то лохмотья и застегнул старый
кожаный пояс. На поясе висел короткий меч в потертых ножнах. Бильбо вздохнул
и вытащил из пронафталиненного шкафа древний плащ с капюшоном. Плащ хранился
как драгоценность, хотя был весь в пятнах и совсем выцветший - а некогда,
вероятно, темно-зеленый. Одежда была ему великовата. Он зашел в свой кабинет
и достал из потайного ящика обернутый в тряпье загадочный сверток, кожаную
папку с рукописью и какой-то толстый конверт. Рукопись и сверток он втиснул
в здоровенный заплечный мешок, который стоял посреди комнаты, почти доверху
набитый. В конверт он сунул золотое Кольцо на цепочке, запечатал его,
адресовал Фродо и положил на каминную доску. Но потом вдруг схватил и
запихнул в карман. Тут дверь распахнулась, и быстрым шагом вошел Гэндальф.
- Привет! - сказал Бильбо. - А я как раз думал, почему это тебя не
видно?
- Рад, что тебя теперь видно, - отвечал маг, усаживаясь в кресло. - Я
хочу перекинуться с тобою словом-другим. Так что - по-твоему, все в порядке?
- А как же, - подтвердил Бильбо. - Вспышка только лишняя - даже я
удивился, а прочие и подавно. Твоя, конечно, работа?
- Моя, конечно. Недаром ты многие годы скрывал Кольцо, и пусть уж гости
твои гадают как умеют, исчез ты или пошутил.
- А шутку мне испортил, - сказал Бильбо.
- Да не шутку, а дурацкую затею... только вот говорить-то теперь
поздно. Растревожил родню, и девять или девяносто девять дней о тебе будет
болтать вся Хоббитания.
- Пусть болтает. Мне нужен отдых, долгий отдых, я же тебе говорил.
Бессрочный отдых: едва ли я сюда когда-нибудь вернусь. Да и незачем, все
устроено... Постарел я, Гэндальф. Так-то вроде не очень, а кости ноют.
Нечего сказать: "Хорошо сохранился!" - Он фыркнул. - Ты понимаешь, я
тонкий-претонкий, как масло на хлебе у скупердяя. Скверно это. Надо как-то
переиначивать жизнь.
Гэндальф не сводил с него пристального, озабоченного взгляда.
- Да, в самом деле скверно, - задумчиво сказал он. - Ты, пожалуй, все
правильно придумал.
- Это уж чего там, дело решенное. Я хочу снова горы повидать,
понимаешь, Гэндальф, - горы, хочу найти место, где можно и вправду
отдохнуть. В тишине и покое, без всяких настырных родственников, без гостей,
чтобы в звонок не звонили. И книгу мою ведь нужно дописать. Я придумал для
нее чудесный конец: "... и счастливо жил до скончания дней".
Гэндальф рассмеялся.
- Конец неплохой. Только читать-то ее некому, как ни кончай.
- Кому надо, прочтут. Фродо вон уже читал, хоть и без конца. Ты,
кстати, приглядишь за Фродо?
- В оба глаза, хоть мне и не до того.
- Он бы, конечно, пошел за мной по первому зову. Даже и просился,
незадолго до Угощения. Но пока что у него это все на словах. Мне-то перед
смертью надо снова глушь да горы повидать, а он сердцем здесь, в Хоббитании:
ему бы лужайки, перелески, ручейки. Уютно, спокойно. Я ему, разумеется, все
оставил, кроме разных безделок, - надеюсь, он будет счастлив, когда
пообвыкнется. Пора ему самому хозяином стать.
- Все оставил? - спросил Гэндальф. - И Кольцо тоже? У тебя ведь так
было решено, помнишь?
- К-конечно, все... а Кольцо... - Бильбо вдруг запнулся.
- Где оно?
- В конверте, если хочешь знать, - разозлился Бильбо. - Там, на камине.
Нет, не там... У меня в кармане! - Он засмеялся. - Странное дело! -
пробормотал он. - Хотя чего тут странного? Хочу - оставляю, не хочу - не
оставляю.
Гэндальф поглядел на Бильбо, и глаза его чуть блеснули.
- По-моему, Бильбо, надо его оставить, - сказал он. - А ты что - не
хочешь?
- Сам не знаю. Теперь вот мне как-то не хочется с ним расставаться. Да
и зачем? А ты-то чего ко мне пристал? - спросил он ломким, чуть ли не
визгливым голосом, раздраженно и подозрительно. - Все-то тебе мое Кольцо не
дает покоя: мало ли что я добыл, твое какое дело?
- Да, именно что покоя не дает, - подтвердил Гэндальф. - Долго я у тебя
допытывался правды, очень долго. Волшебные Кольца - они, знаешь ли,
волшебные, со всякими подвохами и неожиданностями. А твое Кольцо мне было
особенно любопытно, скрывать не стану. Если уж ты собрался путешествовать,
то мне его никак нельзя упускать из виду. А владел ты им, кстати, не
чересчур ли долго? Поверь мне, Бильбо, больше оно тебе не понадобится.
Бильбо покраснел и метнул гневный взгляд на Гэндальфа. Добродушное лицо
его вдруг ожесточилось.
- Почем ты знаешь? - выкрикнул он. - Какое тебе дело? Мое - оно мое и
есть. Мое, понятно? Я его нашел: оно само пришло ко мне в руки.
- Конечно, конечно, - сказал Гэндальф. - Только зачем так волноваться?
- С тобой разволнуешься, - отозвался Бильбо. - Говорят тебе: оно - мое.
Моя.... моя "прелесть"! Да, вот именно - моя "прелесть"!
Гэндальф смотрел спокойно и пристально, только в глазах его огоньком
зажглось тревожное изумление.
- Было уже, - заметил он. - Называли его так. Правда, не ты.
- Тогда не я, а теперь я. Ну и что? Подумаешь, Горлум называл! Было оно
его, а теперь мое. Мое, и навсегда!
Гэндальф поднялся, и голос его стал суровым.
- Поостерегись, Бильбо, - сказал он. - Оставь Кольцо! А сам ступай куда
хочешь - и освободишься.
- Разрешил, спасибо. Я сам себе хозяин! - упрямо выкрикнул Бильбо.
- Легче, легче, любезный хоббит! - проговорил Гэндальф. - Всю твою
жизнь мы были друзьями, припомни-ка. Ну-ну! Делай, как обещано: выкладывай
Кольцо!
- Ты, значит, сам его захотел? Так нет же! - крикнул Бильбо. - Не
получишь! Я тебе мою "прелесть" не отдам, понял? - Он схватился за рукоять
маленького меча.
Глаза Гэндальфа сверкнули.
- Я ведь тоже могу рассердиться, - предупредил он. - Осторожнее - а то
увидишь Гэндальфа Серого в гневе!
Он сделал шаг к хоббиту, вырос, и тень его заполнила комнату.
Бильбо попятился; он часто дышал и не мог вынуть руку из кармана. Так
они стояли друг против друга, И воздух тихо звенел. Гэндальф взглядом
пригвоздил хоббита к стене; кулаки Бильбо разжались, и он задрожал.
- Что это ты, Гэндальф, в самом деле, - проговорил он. - Словно и не ты
вовсе. А в чем дело-то? Оно же ведь мое? Я ведь его нашел, и Горлум убил бы
меня, если б не оно. Я не вор, я его не украл, мало ли что он кричал мне
вслед.
- Я тебя вором и не называл, - отозвался Гэндальф. - Да и я не
грабитель - не отнимаю у тебя твою "прелесть", а помогаю тебе. Лучше бы ты
мне доверял, как прежде. - Он отвернулся, тень его съежилась, и Гэндальф
снова сделался старым и усталым, сутулым и озабоченным.
Бильбо провел по глазам ладонью.
- Прости, пожалуйста, - сказал он. - Что-то на меня накатило... А
теперь вот, кажется, прошло. Мне давно не по себе: взгляд, что ли, чей-то
меня ищет? И все-то мне хотелось, знаешь, надеть его, чтоб исчезнуть, и
все-то я его трогал да вытаскивал. Пробовал в ящик запирать - но не было мне
покоя, когда Кольцо не в кармане. И вот теперь сам не знаю, что с ним
делать...
- Зато я знаю, что с ним делать, - объявил Гэндальф. - Пока что знаю.
Иди и оставь Кольцо здесь. Откажись от него. Отдай его Фродо, а там уж - моя
забота.
Бильбо замер в нерешительности. Потом вздохнул.
- Ладно, - выговорил он. - Отдам. - Потом пожал плечами и виновато
улыбнулся. - По правде сказать, зачем и празднество было устроено: чтобы
раздарить побольше подарков, а заодно уж... Казалось, так будет легче. Зря
казалось, но теперь нужно доводит дело до конца.
- Иначе и затевать не стоило, - подтвердил Гэндальф.
- Ну что ж, - сказал Бильбо. - Пусть оно достанется Фродо в придачу к
остальному. - Он глубоко вздохнул. - Пора мне, пойду, а то как бы кому на
глаза не попасться. Со всеми я распрощался... - Он подхватил мешок и
шагнул к двери.
- Кольцо-то осталось у тебя в кармане, - напомнил маг.
- Осталось, да! - горько выкрикнул Бильбо. - А с ним и завещание, и
прочие бумаги. Возьми их, сам распорядись. Так будет надежнее.
- Нет, мне Кольцо не отдавай, - сказал Гэндальф. - Положи его на камин.
Фродо сейчас явится. Я подожду.
Бильбо вынул конверт из кармана и хотел было положить его возле часов,
но рука его дрогнула, и конверт упал на пол. Гэндальф мигом нагнулся за ним,
поднял и положил на место. Хоббита снова передернуло от гнева.
Но вдруг лицо его просветлело и озарилось улыбкой.
- Ну, вот и все, - облегченно сказал он. - Пора трогаться!
Они вышли в прихожую. Бильбо взял свою любимую трость и призывно
свистнул. Из разных дверей появились три гнома.
- Все готово? - спросил Бильбо. - Упаковано, надписано?
- Готово! - был ответ.
- Так пошли же! - И он шагнул к двери.
Ночь была ясная, в черном небе сияли звезды. Бильбо глянул ввысь и
вздохнул полной грудью.
- Неужели? Неужели снова в путь, куда глаза глядят, и с гномами? Ох,
сколько лет мечтал я об этом! Прощай! - сказал он своему дому, склонив
голову перед его дверями. - Прощай, Гэндальф!
- Не прощай, Бильбо, а до свидания! Поосторожней только! Ты хоббит
бывалый, а пожалуй что, и мудрый...
- Поосторожней! Еще чего! Нет уж, обо мне теперь не беспокойся. Я
счастлив, как давно не был, - сам небось понимаешь, что это значит. Время
мое приспело, и путь мой передо мною.
Вполголоса, точно боясь потревожить темноту и тишь, он пропел себе под
нос:
В поход, беспечный пешеход,
Уйду, избыв печаль, -
Спешит дорога от ворот
В заманчивую даль,
Свивая тысячу путей
В один, бурливый, как река,
Хотя, куда мне плыть по ней,
Не знаю я пока!
Постоял, помолчал и, не вымолвив больше ни слова, повернулся спиной к
огням и пошел - за ним три гнома - сначала в сад, а оттуда вниз покатой
тропой. Раздвинув живую изгородь, он скрылся в густой высокой траве, словно
ее шевельнул ветерок.
Гэндальф постоял и поглядел ему вслед, в темноту.
- До свидания, Бильбо, дорогой мой хоббит! - тихо сказал он и вернулся
в дом.
Фродо не замедлил явиться и увидел, что Гэндальф сидит в полутьме, о
чем-то глубоко задумавшись.
- Ушел? - спросил Фродо.
- Да, ушел, - отвечал Гэндальф, - сумел уйти.
- А хорошо бы... то есть я все-таки надеялся целый вечер, что это
просто шутка, - сказал Фродо. - Хотя в душе знал, что он и правда уйдет. Он
всегда шутил всерьез. Вот ведь - опоздал его проводить.
- Да нет, он так, наверно, и хотел уйти - без долгих проводов, - сказал
Гэндальф. - Не огорчайся. Теперь с ним все в порядке. Он тебе оставил
сверток - вон там.
Фродо взял конверт с камина, поглядел на него, но раскрывать не стал.
- Там должно быть завещание и прочие бумаги в этом роде, - сказал маг.
- Ты теперь хозяин Торбы. Да, и еще там золотое Кольцо.
- Как, и Кольцо? - воскликнул Фродо. - Он и его мне оставил? С чего бы
это? Впрочем, пригодится.
- Может, пригодится, а может, и нет, - сказал Гэндальф. - Пока что я бы
на твоем месте Кольца не трогал. Береги его и не болтай о нем. А я пойду
спать.
Теперь Фродо поневоле остался за хозяина, и ему, увы, надо было
провожать и выпроваживать гостей. Слухи о диковинном деле уже облетели весь
луг, но Фродо отвечал на любые вопросы одно и то же: "Наутро все само собой
разъяснится". К полуночи за особо почтенными гостями подъехали повозки. Одна
за другой наполнялись они сытыми-пресытыми, но исполненными ненасытного
любопытства хоббитами и катили в темноту. Пришли трезвые садовники и вывезли
на тачках тех, кому не служили ноги.
Медленно тянулась ночь. Солнце встало гораздо раньше, чем хоббиты, но
утро наконец взяло свое. Явились приглашенные уборщики - и принялись снимать
шатры, уносить столы и стулья, ложки и ножи, бутылки и тарелки, фонари и
кадки с цветами, выметать объедки и конфетные фантики, собирать забытые
сумки, перчатки, носовые платки и нетронутые яства (представьте, попадались
и такие). Затем подоспели неприглашенные Торбинсы и Булкинсы, Барсуксы и
Кролы и еще многие вчерашние гости из тех, кто жил или остановился
неподалеку. К полудню пришли в себя даже те, кто сильно перекушал накануне,
и возле Торбы собралась изрядная толпа незваных, но не то чтобы нежданных
гостей.
Фродо вышел на крыльцо улыбаясь, но с усталым и озабоченным видом. Он
приветствовал всех собравшихся, однако сообщил немногим более прежнего.
Теперь он просто-напросто твердил направо и налево:
- Господин Бильбо Торбинс отбыл в неизвестном направлении, насколько я
знаю, он не вернется.
Кое-кому из гостей он предложил зайти: им были оставлены "гостинцы" от
Бильбо.
В прихожей громоздилась куча пакетов, свертков, мелкой мебели - и все с
бумажными бирками. Бирки были вот какие:
"АДЕЛАРДУ КРОЛУ, в его ПОЛНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ, от Бильбо" - зонтик. За
многие годы Аделард присвоил десятки зонтиков без всяких бирок.
"ЛОРЕ ТОРБИНС в память о ДОЛГОЙ переписке, с любовью от Бильбо" -
огромная корзина для бумажной трухи. Лора, сестра покойника Дрого и
старейшая родственница Бильбо и Фродо, доживала девяносто девятый год,
пятьдесят из них она изводила бумагу на добрые советы любезным адресатам.
"МИЛЛУ ГЛУБОКОПУ, а вдруг понадобится, от Б. Т." - золотое перо и
бутылка чернил. Милл никогда не отвечал на письма.
"АНЖЕЛИЧИКУ от дяди Бильбо" - круглое веселое зеркальце. Юная Анжелика
Торбинс явно считала свое миловидное личико достойным всеобщего восхищения.
"Для пополнения БИБЛИОТЕКИ ГУГО ТОЛСТОБРЮХЛА от пополнителя" - книжная
полка (пустая). Гуго очень любил читать чужие книги и в мыслях не имел их
возвращать.
"ЛЮБЕЛИИ ЛЯКОШЕЛЬ-ТОРБИНС, в ПОДАРОК" - набор серебряных ложек. Бильбо
подозревал, что это она растащила почти все его ложки, пока он странствовал
Туда и Обратно. Любелия о подозрениях прекрасно знала. И когда она явилась -
попозже, чем некоторые, - она сразу поняла гнусный намек, но и дареными
ложками не побрезговала.
Это лишь несколько надписей, а гостинцев там было видимо-невидимо. За
многие годы долгой жизни Бильбо его обиталище довольно-таки захламостилось.
Вообще в хоббитских норах хлам скоплялся как по волшебству, отчасти поэтому
и возник обычай раздаривать как можно больше на свои дни рождения. Вовсе не
всегда эти подарки были прямо-таки новые, а не передаренные, один-два
образчика старого мусома непонятного назначения обошли всю округу. Но
Бильбо-то обычно дарил новые подарки и не передаривал дареное. Словом,
старинная нора теперь малость порасчистилась.
Да, все гостинцы были с бирками, надписанными собственной рукой Бильбо,
и кое-что было подарено с умыслом, а кое-что в шутку. Но, конечно, большей
частью дарилось то, что пригодится и понадобится. Малоимущие хоббиты,
особенно с Исторбинки, были очень даже довольны. Старому Жихарю Скромби
достались два мешка картошки, новая лопата, шерстяной жилет и бутыль
ревматического снадобья. А старый Дурри Брендизайк в благодарность за
многократное гостеприимство получил дюжину бутылок "Старого Виньяра",
крепленого красного вина из Южного удела; вина вполне выдержанного, тем
более что заложил его еще отец Бильбо. Дурри тут же простил Бильбо, что было
прощать, и после первой же бутылки провозгласил его мужиком что надо.
Тоже и Фродо жаловаться не приходилось. Главные-то сокровища: книги,
картины и всяческая несравненная мебель - оставлены были ему. И при всем при
этом никакого следа денег или драгоценностей: ни денежки, ни бусинки никому
не досталось.
Новый день потонул в хлопотах. С быстротой пожара распространился слух,
будто все имущество Бильбо пойдет в распродажу или, того пуще, на
дармовщинку - приходи и бери. Охочие хоббиты валили толпами, а спроваживать
их приходилось по одному.
Телеги и тачки загромоздили двор от крыльца до ворот.
В разгар суматохи явились Лякошель-Торбинсы. Фродо как раз пошел
передохнуть и оставил за себя приятеля, Мерри Брендизайка. Когда Оддо
громогласно потребовал "этого племянничка Бильбо", Мерри развел руками.
- Ему нездоровится, - сказал он.
- Проще говоря, племянничек прячется, - уточнила Любелия. - Ну а мы
пришли его повидать - и непременно повидаем. Поди-ка доложи ему об этом.
Мерри отправился докладывать, и Лякошели долго проторчали в прихожей.
Наконец их впустили в кабинет. Фродо сидел за столом, заваленным кипой
бумаг. Вид у него был нездоровый - и уж, во всяком случае, не слишком
приветливый; он поднялся из-за стола, держа руку в кармане, но разговаривал
вполне учтиво.
А Лякошели вели себя весьма напористо. Сначала они стали предлагать за
разные вещи бросовые цены. Фродо отвечал, что подарки подарками, а вообще-то
здесь ничего не продается, они поджали губы и сказали, что это крайне
подозрительно.
- Мне одно ясно, - добавил Оддо, - что уж кто-кто, а ты-то себе неплохо
руки нагрел. Требую немедленно показать завещание!
Если б не "племянник", усадьба досталась бы Оддо. Он прочел завещание,
перечел его - и фыркнул. Увы, все в нем было ясно и правильно, и положенные
восемь свидетелей аккуратно расписались красными чернилами.
- Опять мы остались в дураках! - сказал Оддо жене. - Шестьдесят лет
прождали - и опять! Что он тебе, серебряные ложки преподнес? Вот подлец!
Он злобно глянул на Фродо и пошел прочь. Любелия, правда, задержалась.
Вскоре Фродо опасливо выглянул из кабинета и увидел, что она тщательно
обшаривает все уголки и выстукивает стены и полы. Он твердой рукой
выпроводил ее, попутно избавив от нескольких небольших, но ценных
приобретений, случайно завалившихся ей в зонтик. Она, видно, готовилась
изречь на прощание что-то убийственное - и, обернувшись на крыльце,
прошипела:
- Ты еще об этом пожалеешь, молокосос! Ты-то чего остался? Тебе здесь
не место: какой из тебя Торбинс? Ты... ты настоящий Брендизайк!
- Слыхал, Мерри? Вот как меня оскорбляют, - сказал Фродо, запирая за
нею дверь.
- Это разве оскорбляют, - отозвался Мерри Брендизайк. - Бессовестно
льстят тебе в глаза, если хочешь знать. Ну какой из тебя Брендизайк?
Они прошлись по дому и выгнали трех юнцов-хоббитов (двух Булкинсов и
одного Боббера), которые копались в погребах. С резвым Гризли Шерстолапом у
Фродо вышла настоящая потасовка: тот выстучал гулкое эхо под полом в большой
кладовой и копал не покладая рук.
Россказни о сокровищах Бильбо будили алчное любопытство и праздные
надежды: известно ведь, что темным, а то и злодейским путем добытое золото
принадлежит любому хвату, лишь бы ему не помешали вовремя ухватить.
Выпихнув Гризли за дверь, Фродо рухнул на стул в прихожей.
- Закрывай лавочку, Мерри, - сказал он. - Запри дверь и не пускай
больше никого, пусть хоть с тараном придут.
Он уселся за поздний чай, и едва уселся, как в дверь тихо постучали.
"Опять Любелия, - подумал он. - Нет уж, пусть подождет до завтра - авось
придумает что-нибудь пообиднее". Он прихлебнул из чашки, не обращая внимания
на новый, куда более громкий стук. Вдруг в окне показалась голова мага.
- Если ты меня сейчас же не впустишь, Фродо, я тебе не то что дверь
высажу, я всю твою лачугу загоню в тартарары! - крикнул он.
- Это ты, Гэндальф? Прости, пожалуйста! - спохватился Фродо, кидаясь к
дверям. - Заходи, заходи! Я думал, это Любелия.
- Тогда ладно, прощаю. Не волнуйся, я ее сейчас видел в Приречье -
такую кислую, что у меня до сих пор оскомина.
- А я уж лучше и жаловаться не буду. Честно говоря, я чуть не надел
Кольцо Бильбо: так и хотелось исчезнуть.
- Не надел, и молодец! - сказал Гэндальф. - Поосторожнее с Кольцом,
Фродо. Я из-за него и вернулся: сказать тебе пару слов.
- А в чем дело?
- Что ты про него знаешь?
- То, что Бильбо рассказывал, всю историю - как он его нашел и как оно
ему пригодилось.
- И какую же историю он тебе рассказывал? - поинтересовался маг.
- Нет, не ту, которую гномам и которая записана в его книге, - ответил
Фродо. - Он рассказал мне все по правде почти сразу, как я сюда переехал.
Раз ты у него дознался, то чтоб и я знал. "Пусть у нас все будет начистоту,
Фродо, - сказал он, - только ты уж помалкивай. Теперь-то оно все равно мое".
- Еще того интереснее, - заметил Гэндальф. - Ну и как тебе это нравится?
- Ты насчет выдумки про "подарочек"? Да, бестолковая и нелепая выдумка.
А главное, очень уж непохоже на Бильбо: я, помню, здорово удивлялся.
- Я тоже. Но владельцы волшебных сокровищ рано или поздно становятся на
себя непохожими. Вот и ты будь поосмотрительнее. Это Кольцо не для того
сделано, чтоб ты исчезал, когда тебе удобно, у него могут быть и другие
свойства.
- Что-то непонятно, - сказал Фродо.
- Да и мне не совсем понятно, - признался маг. - Кольцо это
заинтересовало меня по-настоящему только вчера вечером. Ты не волнуйся, я
разберусь. И послушай моего совета, спрячь его куда-нибудь подальше. А главное, не
давай никакого повода к толкам и пересудам. Повторяю тебе: береги его и не
болтай о нем.
- Вон какие загадки! А что в нем опасного?
- Я еще не уверен и говорить не буду. Но в следующий раз, наверно,
кое-что услышишь. Пока прощай, я тотчас ухожу. - Он поднялся.
- Как тотчас? - вскрикнул Фродо. - А я-то думал, ты хоть неделю у нас
поживешь, и так надеялся на твою помощь...
- Я и собирался, да вот не пришлось. Меня, вероятно, долго не будет, но
в конце-то концов я непременно явлюсь тебя проведать. Будь готов принять
меня в любое время: я приду тайком. На глаза хоббитам я больше показываться
не хочу, я уж вижу, что меня в Хоббитании невзлюбили. Говорят, от меня
только морока да безобразие. Кто, как не я, сбил с толку Бильбо - а может,
даже и сжил его со свету. Мы с тобой, оказывается, в сговоре и сейчас делим
его богатства.
- Говорят! - воскликнул Фродо. - Говорят, конечно, Оддо с Любелией. Фу,
какая мерзость! Я бы с радостью отдал и Торбу, и все на свете, лишь бы
вернуть Бильбо или уйти вместе с ним. Я очень люблю родные места, но,
честное слово, кажется, зря за ним не увязался. Когда-то я его снова увижу -
да и увижу ли?
- Я тоже не знаю когда, - сказал Гэндальф. - И еще многого не знаю.
Будь осторожней! И жди меня в самое неподходящее время. А пока прощай!
Фродо проводил его до крыльца. Гэндальф помахал рукой и пошел широким
шагом; Фродо показалось, что старого мага пригибает к земле какая-то тяжкая
ноша. Вечерело, и его серый плащ вмиг растворился в сумерках.
Они расстались надолго.
|
| Категория: Дж.Р.Р.Толкиен | Добавил: Admin (25.04.2008)
|
| Просмотров: 415
| Рейтинг: 0.0/0 |
| |
 | |  |
|
|
